Коротко, по то, что я понимаю про различие двух типов игр: игры на организацию деятельности и игры «на перестройку» (на Беларусь)
В играх на организацию деятельности – объектом развития в игре является система деятельности. В играх «на перестройку» (на Беларусь)– объектом развития является социально-исторический субъект (субъект изменения социально-исторической ситуации, где ситуация становится не обстоятельствами реализации деятельности, а предметом изменения).
В играх на развитие деятельности имитируется сама система деятельности и необходимые позиции для деятельности над деятельностью, в ходе которой это развитие осуществляется. Для такой имитации необходимо, чтобы в реальности были люди, занимающие соответствующие позиции или «способные» их занять в игровой ситуации (если таких позиций пока нет в реальности), то есть сыграть в них. При этом «способность» предполагает наличие представлений о самой возможности такой позиции, откуда осуществляется развитие деятельности, и готовность выйти в нее. Такого рода представления могут давать методологи в виде схем (схем организации деятельности над деятельностью), а готовность сыграть в них определяется «заинтересованностью» в развитии деятельности. В данном типе игр игроки должны из одних деятельностных позиций перейти в другие, с тем, чтобы вернуться в позиции уже «развитой деятельности». В любом случае переход осуществляется внутри системы деятельности (с уровня на уровень) и самоопределение требуется разноуровневое деятельностное.
В играх на изменение ситуации (на Беларусь) имитируется субъект изменений, который создается, организуется в ходе игры. Схема такого субъекта является в данном случае искомой в игре, возникающей в ходе взаимодействия игроков, готовых стать субъектом исторических изменений. Для такой имитации в реальности должны быть те, кто способен представить себе такого рода субъекта и претендует на то, чтобы им стать (стать его частью). Откуда тогда берется схема для имитации?
Игры «на изменение ситуации» – можно рассматривать как одну игру состоящую из цепи или множества игр, которая заканчивается созданием субъекта и реализацией изменений. Вначале для имитации может быть положена самая простая схема, топически обозначающая просто место, откуда возможны изменения. Это место может быть представлено триадой: функциональное место – форма – содержание. Имитация возможна при наличии тех, кто способен помыслить такое место и демонстрирует интенцию (стремление, готовность, претензию) на реализацию этих составляющих. При отсутствии в ситуации, даже не занимающих эти места, но хотя бы претендующих на места в такой схеме, и готовых сыграть в них, организация игр на изменение ситуации невозможна. В ходе игры «претензии» либо реализуются, либо нет. Если они реализуются, то в игре происходит шаг в развитии субъекта, где появляется более сложная и развернутая схема. Она становится схемой имитации для следующей игры. В ходе «киевской» игры появилась схема соорганизации деятельности субъекта изменений и уже она наложенная на первую схему диктует условия возможности следующей игры на Беларусь. Если в Беларуси нет тех, кто претендует на занятие мест в такой схеме, следующая игра бессмысленна. Для игропрактиков такая схема становится инструментом оценки ситуации с точки зрения возможности игры на Беларусь. Если в ситуации есть те, чьи «заявки» соотносятся с необходимыми элементами схемы, то возможет следующий шаг в развитии субъекта изменений.
В играх «на Беларусь» отличается и сам выход в игровую позицию. Это не движение внутри объемлющей системы деятельности, а «выход» в другое недеятельностное пространство. Пространство идей, ценностей, вызовов и т.д. Внутри деятельности ситуация является обстоятельством реализации деятельности и может быть предметом анализа. Обращение с ней как с объектом изменения требует не деятельностного, позиционного, а исторического самоопределения. При этом развитие и организация субъекта изменений строится как деятельность. Поэтому в играх на Беларусь (на изменение ситуации) самоопределение строится не внутри деятельности, а через отстранение прежней деятельностной позиции и личностное самоопределение, которое задает место в новой деятельности по развитию субъекта исторических изменений. Если в игре происходит такое развитие, то «возвращение в реальность» происходит уже в реализации позиции новой деятельности. Если в играх на развитие деятельности, первая и вторая деятельности (реальная и игровая) связаны между собой системными отношениями (деятельность над деятельностью), то в играх на изменение ситуации связь остается только через материал (того, кто занимает позиции), а не через системные отношения.
Поскольку игры на изменение ситуации требуют личностного исторического самоопределения, то их появление и окончание не характеристика деятельности (развития систем деятельности), а характеристика социально исторической ситуации. В определенных социально-исторических ситуациях любая ОДИ выливается в игру «на перестройку». Поэтому игры на развитие деятельности и игры на изменение ситуации это две формы, которые приобретает ОДИ в зависимости от социально-исторических условий. Эти условия характеризуются как условия мыслимости исторических изменений. Понятно, что такая мыслимость задается рядом объективированных параметров. Какавы эти параметры надо обсуждать.