Болонский процесс в Беларуси: быть или не быть

Светлана Мацкевич | 02.02.2010

Проблематика Болонского процесса в Беларуси актуализировалась неоднократно. Научные обсуждения по данной теме то затихали, то возгорались с новой силой, но принципиального окончательного решения по данному вопросу на уровне государственной политики так и не было принято.

В основном принимались половинчатые завуалированные управленческие решения по изменению структуры высшего образования на двухступенчатую структуру «бакалавр-специалист», по внедрению кредитной системы в вузах, о самостоятельной работе студентов и т.д. Было проведен ряд международных конференций с участием белорусских ученых-педагогов, в основном в России. Тенденция запаздывания в понимании сути вопроса, неоправданной осторожности и «перенимания» чужих несистемных образцов реформирования высшего образования в Беларуси стала очевидна. За  период с 1991 по 2007 годы высшее образование в Беларуси так и не претерпело серьезных качественных изменений, в основном это были структурные, управленческие и формальные изменения (введение вступительного тестирования, переименование институтов в университеты и т.п.). Главное достижение, которое декларируется на уровне Министерства образования Республики Беларусь, – высшее образование  стало массовым. Но хорошо это или плохо? Достижение массовости всегда идет в ущерб качеству образования – это элементарный технологический закон. Чтобы качество сохранялось даже на достигнутом уровне при увеличении численности студентов необходимо осуществлять ряд искусственных мер: повышать уровень преподавания, изменять содержание образования, методики преподавания, заниматься перепроектированием специальностей и учебного процесса.  И самое главное – необходимо изменить главный принцип образования: от советской высшей школы – к университету, как источнику научной и развивающейся мысли.

Международная конференция «Системы образования в сравнении: традиции и перемены в Германии и Беларуси», которая проводилась 10 декабря 2007 года,  фактически открыла новый виток обсуждений по данной теме. Мое участие в данном мероприятии было несколько странным, сопровождалось рядом предварительных переговоров и «презентаций себя» с организаторами конференции. Я была убеждена, что в Беларуси уже не осталось специалистов и педагогов, которые не могут не знать о существовании команды Владимира Мацкевича, как интеллектуальной группы, которая занимается реформой образования  «вопреки очевидности» с 1993 года, конструктивно критиковала и критикует проведенную реформу образования, всегда имеет свое аргументированное суждение по актуальным вопросам образования. Но, как оказалось, все не так благополучно. Система рейтингов и авторитетов в беларусском образовании до сих пор не выстроена, история новейшего времени не написана. Поэтому каждый раз при взаимодействии с какими-либо институциями или субъектами каждому эксперту приходится продвигать идею и себя лично буквально с нуля. Эффект от такого нулевого старта, конечно, незначительный. Когда нет четких критериев оценки авторитетности, а значит, и самих рейтингов, в силу вступают субъективные первые впечатления и коммунальные отношения, чем и славится беларусская элита.  Какое уж тут содержание!

Основной интригой конференции стало своеобразное противостояние чиновников Министерства образования в лице начальника управления Ю.Миксюка и представителей экспертного сообщества. Формат конференции, в принципе, не располагал к широкой дискуссии, пленарное заседание предусматривало презентацию проектов и возможностей по сотрудничеству, в основном, с немецкой стороны. Доклад Ю.Миксюка был предельно формальным и компилятивным. По правилам Министерства, такого рода доклады готовятся не самими выступающими, а сотрудниками из научных институтов – АПО или РИВШ. Сквозь невыразительную речь белорусского чиновника можно было понять только одно: в Болонский процесс Беларусь вступить хочет, но как-то уж очень неохотно. Мы и сами с усами: новые технологии внедряем, самостоятельную работу вводим, а дальше больше – инновационное образование,  стратегия, проектирование будущего… Слова то какие красивые и мощные. Где-то я уже это слышала?  Ах, да! Это ж то, что методологи так долго транслировали как средства СМД- педагогики, на протяжении более 15 лет пытались объяснить сложность смыслов и деятельностных процессов через схемы шага развития, трансляции и воспроизводства культуры… А тут оказывается так все просто! Надо же?

Что делает господин Миксюк конкретно в ситуации конференции? Версий несколько. Первая, просто выполняет указание вышестоящего начальства «выглядить хорошо» перед немецкими коллегами, или «отбывает номер», так сказать. Вторая версия, действительно что-то хочет добиться. Например, вдруг Беларусь решила вступить в Болонский процесс, но делает это неосознанно и как-то очень неуклюже, по-советски. Версия третья, экономико-политическая. Болонский процесс – только повод и прикрытие для вступления в диалог с Европой. Диалог ради пополнения бюджета на образование и обеспечения контроля над ресурсами и инвестициями. И действительно, какие могут быть  инновации в образовании без инвестиций?
И что же отвечают на это немецкие коллеги и белорусская педагогическая общественность? Европейцы есть европейцы. Если они чего-то не понимают, они начинают с этим разбираться, медленно, но верно, по норме, демонстрируя совершенно определенный тип научной культуры и поведения. Суть их сообщения можно изложить очень кратко. Есть Болонский процесс, заданы нормы его проведения, есть проблемы, и мы их не скрываем, а обсуждаем  и решаем. Делайте как мы, но с умом. И мы даже готовы помочь. Вот вам наши возможности.

Что же отвечает беларусская сторона в лице представителя общественной организации «Образование без границ» Галины Веремейчик? У нас все ОК! Только есть еще т.н. неформальное образование. Какое-никакое, но есть. Давайте это учитывать! Как учитывать? Зачем учитывать? Догадайтесь сами.  Но единственное, чего мы требуем, говорит Г.Веремейчик, это принятие  закона об образовании взрослых в Беларуси. Будет закон, будет и поддержка государства неформальному образованию.

Можно ли назвать это аргументированной оппозицией Министерству образования? Конечно, нет. Это скорее соглашательская  позиция. Позиция ли вообще? Неужели непонятно, что как только белорусское государство начнет «помогать» неформальному образованию, оно перестанет быть неформальным по сути своей. Неформальное образование войдет под государственную опеку и начнет четко выполнять, само того не осознавая,  цели и задачи государственного образования в рамках соответствующей идеологии. Вариант соглашения между представителями государственного и неформального (а если быть точнее, гражданского) образования вполне возможен и даже необходим, но только в условиях демократии, а не в условиях полного авторитаризма. В условиях Беларуси незначительный и небольшой сектор неформального образования  изначально находится в ситуации конкуренции. Повлиять же на государственную систему образования возможно только через особую форму диалога, не соглашательского и попустительского, а четко позиционного, аргументированного и содержательного.  Объединение государственного и третьего секторов в белорусском образовании создает только видимость и иллюзию единого подхода и делает диалог невозможным. На это, в принципе, и направлены последние попытки возродить уже забытые прогосударственные общественные организации типа «Общества «Знание» и подключить к затянувшимся законотворческим процессам в образовании исполком СНГ.

Что же может служить ответом немецкой стороне? Только содержательная и аргументированная экспертная позиция, представляющая всю проблематику белорусского образования на рамочном и технологическом уровне.  В основу такого анализа должны быть положены следующие методологические утверждения:

1. Болонский процесс есть политический процесс, имеющий свой исторический контекст, прагматику, субъектность, рамочные цели и задачи.

2. Болонский процесс есть технологический процесс по становлению демократических и гуманитарных принципов образования. Особенность технологии Болонского процесса состоит в его широкомасштабности, этапности, емкости и продуманности технических и методических аспектов. Развернуть технологично Болонский процесс на постсоветском пространстве возможно только при соотнесении целевых рамок Европейской интеграции и Беларуси,  после рефлексии мыслительных, социокультурных и  исторических различий  и программных процессов.

Становление и развитие Болонского процесса в Европе имело задачу расширения прав и свобод граждан на определение своего образовательного пути через стандартизацию и унификацию образовательных систем стран-участников Европейского Союза.  По отношению же к странам постсоветского периода Болонский процесс есть своеобразный вызов, предоставляющий широкие возможности как для каждого гражданина, так и для нации  в целом. Но Беларусь никак не хочет и не может понять преимущества этого процесса. Присутствует боязнь раствориться в широком  европейском пространстве и потерять свою уникальность. Но если бы только это. Провинциальность мышления и рефлекторные защитные реакции на все новое – традиция, доставшаяся  нам в наследство от советских времен. И именно эта традиция тормозит развитие Беларуси. Беларусь не может войти в Европу, не пройдя предварительно стадии десоветизации и беларусизации образования.

В Беларуси тенденция на включение в европейские образовательные процессы начиналась в 90-е годы. На уровне концептуальном и научно-теоретическом эту тенденцию можно было зафиксировать через проблематику реформирования образования, новых технологий и стандартов образования, гуманизации и гуманитаризации и т.д. Разработки ведущих белорусских философов и методологов образования  по проектированию профессий и специальностей, учебно-методических комплексов, модульных систем и современных технологий образования (А.Т. Ростунов, А.Х.Шкляр, Э.М.Калицкий, Н.И.Латыш, Б.В.Пальчевский, Л.С.Фридман, М.А.Гусаковский, В.В.Мацкевич) заложили базу  для успешной «состыковки» беларусской образовательной системы с европейской. Разработанная в 1997-1999 гг. концепция ликвидации функциональной безграмотности фактически предвосхищала и подготавливала  белорусскую педагогическую общественность к Болонскому процессу . Группа разработчиков значительно расширила представления о функциональной грамотности, предложенные ЮНЕСКО еще в 70-е годы, модернизируя и включая современный европейский контекст. Однако практически ни одна из концептуальных разработок не была принята правительством и Министерством образования во внимание при запуске реформы белорусского образования в 90-е годы.

На первом этапе разворачивания Болонского процесса научные коммуникации приобретали формы терминологических споров, которые не имели практического выхода, логических различений и завершений. Дискуссии породили определенную моду на компетентностный подход, и как следствие моды — путаницу, смешение понятий «компетентности», «компетенций», «квалификации», «функциональной грамотности». Такая смысловая путаница тормозит и не позволяет разработать адекватные учебные планы и программы по новым специальностям и профессиям. На наш взгляд, Болонский процесс – это не просто механизм, который нужно слепо перенимать и превращать в моду компетентностного подхода. Болонский процесс есть вызов мышлению, научной традиции и всему научному сообществу Беларуси. Болонский процесс — это действительно процесс, это мощная современная и системная программа деятельности, в которую необходимо и нужно включаться, в первую очередь, на интеллектуальном уровне. Задача белорусских ученых и педагогов состоит в отработке адаптационных механизмов включения в этот процесс. Выход из замкнутого круга коммуникаций по данному вопросу  видится в расширении содержательного масштаба дискуссий, повышении уровня профессиональных и межпредметных обсуждений.
Может ли сейчас Беларусь включаться в Болонский процесс, значительно запаздывая в своем самоопределении? На политическом уровне  эта задача до сих пор четко не озвучивается. Попытка перейти на двуступенчатую систему «бакалавр-магистр» практически блокируется политическими субъектами с различной аргументацией. Констатируется отсутствие заказа от работодателей на квалификацию магистра,  утверждается, что в Беларуси «все под контролем», система образования – замечательная, и менять ничего не нужно. В результате появляется свой беларусский вариант «Бакалавр-Специалист» с включением ряда технических элементов: сокращеных сроков обучения,  кредитной и рейтинговой системы, актуализацией самостоятельной работы студентов и т.д.  К чему это приводит? Постепенно изменяются стандарты образования, рано или поздно педагоги перестраиваются и начинают применять рейтинговую систему  и руководить самостоятельной работой студентов. Но поскольку стратегические цели образования содержательно не зафиксированы, понимания и осмысления сути процесса в целом не происходит, результаты образования не достигаются. По-прежнему,  в целом сохраняется советская система, закрепляется и модернизируется: увеличиваются количественные показатели, создается видимость изменений и движения вперед.

Болонский процесс – это не только определенная политическая цель, но и принципы демократизации и гуманитаризации, которые реализуются  через определенную педагогическую технологию.  В первую очередь это проявляется в необходимости студентом самому проектировать свою личную образовательную траекторию, формировать заказ на образование. Университетское образование в этом плане  — это не просто учебный процесс, это образовательная услуга высокого качества, имеющая содержательный, квалификационный и культурный стандарт.  В современной образовательной технологии радикальным образом сменяется тип отношений между преподавателем и студентом, между университетом как социальной организацией и студентами как гражданами единой Европы. Это уже не просто отношения трансляции новых знаний от преподавателя к студенту, а отношения сложного сотрудничества и содержательной коммуникации с привлечением современных компьютерных и гуманитарных технологий. Для культивирования таких сложных отношений необходима организация особого рода технологической среды и модернизация системы управления образованием как внутри университета, так и в целом по Европе.

Беларусь не может сейчас вступить в Болонский процесс только потому, что органически не приемлет перестройку университетской технологии по принципам демократизации и гуманитаризации.  Из Болонской системы перенимается только то, что позволяет удачно вписывать в старую советскую авторитарную систему образования. Рейтинговые и кредитные системы очень успешно позволяют осуществлять т.н. контроль над преподавателями и студентами, самостоятельная работа позволяет каким-то чудотворным образом регулировать нагрузку преподавателей, новые образовательные технологии успешно подаются как достижения  в информатизации и методиках преподавания, запускаются процессы жесткой нормировки и стандартизации учебных планов и программ. Белорусское образование до сих пор спокойно переносит назначение, а не выборность ректоров вузов. Белорусские университеты  до сих пор не нуждаются в академических свободах и ждут указаний сверху. Белорусские профессора и преподаватели продолжают «делить часы», писать и переписывать учебные планы и «подчищать» программы, транслировать готовые знания и никак не могут понять суть современного содержания образования  и современных технологий образования. Белорусские менеджеры и управленцы до сих пор не различают рыночные схемы от нерыночных,  с легкостью перекраивают 11-летнюю школу в 12-летнюю и наоборот, национализируют частные университеты и закрывают неугодные учебные заведения. Белорусские парламентарии демонстрируют поразительные методологические познания, механически смешивая несовместимое: «Мы принимаем все хорошее, что было в советской системе образования, а также очень взвешенно — некоторые элементы европейской» (В.Зданович) . Белорусские академики продолжают утверждать, что советская школа – самая лучшая в мире.  Третий сектор остается территорией споров и выяснения отношений.

При всем ужасе описанной картины нужно четко понимать, что включение в Болонский процесс неизбежно. Глобализация и европейские процессы интеграции являются уже естественной и мощной тенденцией, которая независимо от воли и самоопределения политических субъектов, оказывает огромное влияние на жизнедеятельность и развитие постсоветских стран. Вопрос состоит только в том, каким образом: демонстрируя европейское мышление или продолжая бессмысленно настаивать на преимуществах советского образа жизни.

Подводя итог вышесказанному, мы утверждаем, что включение Беларуси в Болонский процесс возможно при условии разворачивания широкой профессиональной дискуссии и создания общественного фокуса управления образованием.  Но для этого должна быть проведена работа по соотнесению и согласованию рамочных целей процесса с целями и задачами  национальной политики, разработан и реализован демократический механизм реформирования образования, четко обозначены субъекты коллективной деятельности по управлению и технологическому внедрению Болонского процесса и установлена зона их персональной ответственности.