Молчание Дездемоны

Администратор сайта | 27.10.2000

Алексей Бабайцев

Не, ну в натуре. Записки отморозка или сумасшедшего становятся популярным и едва ли не единственно возможным жанром осмысления происходящего в Беларуси. Для того чтобы сегодня сохранить разум — нужно сойти с ума. Не так давно в определенных кругах минской публики получил хождение опус «Про яйца» в трех частях, с прологами, эпилогами и прибабахами. Автор неизвестен, но, судя по стилю, обилию скрытых цитат и демонстрируемому уровню небанальной эрудиции, в недавнем прошлом — это рафинированный интеллектуал и вообще человек, который мог сойти за приличного. Словом, БИЧ — Бывший Интеллигентный Человек, которого побила жизнь и кариес. Впрочем, не исключено, что мы имеем дело с членом тайного ордена или пациентом психиатрического отделения.

Несмотря на обманчивую интимность названия, произведение поднимает ряд острых социально-политических и культурных проблем современности. Опус посвящен почившему в бозе общественно-политическому диалогу. Сюжет такой: автор, воображая себя сидящим верхом на некой баррикаде, с легким налетом аутизма размышляет о диалоге. Почти как в «Гамлете» возникает видение призрака — генерал-патриота Баранкевича, а также ряд призраков помельче. Осаждаемый призраками, автор навязчиво мусолит некую стамбульскую декларацию, проделывая над ее 22-м пунктом воистину каббалистические процедуры.

Оказывается, что 22 пункт содержит в себе мантру — магическую формулу и заклинание, которые автору после долгих усилий удается воспроизвести в своей чистоте. Магический экстракт звучит примерно следующим образом: сотрудничая… в утверждении… и в выполнении… содействуя… преодолению… и устраняя препятствия. Под экстатическим и катарсическим воздействием этой формулы, автор приступает к сложным математическим расчетам и манипуляциям, цель которых, определить абсолютное число людей, способных понять тайный смысл мантры и вступить с автором в диалог на его стороне баррикады.

В результате он выводит универсальную постоянную — число 51 750. Какие уж там соцопросы! Автор утверждает, что это число стоит в ряду таких цифр как постоянная Планка, число ?, число g, ноль по Кельвину, 40°, 36,6°, 7+2, и т.д. Собрав 51 750 на своей баррикаде, автор начинает диалог одновременно со всеми 51 750 и с каждым из них в отдельности. Попутно он норовит заглянуть каждому в глаза, чтобы отвадить пачвар (т.е. чертей, призраков, «глюков» и т.п.), и производит другие суггестивные процедуры.

Диалог идет на тему: под кем себя нужно чистить, чтобы плыть в демократию дальше, на кого равнение держать, кто у нас типа авторитет, а кто типа совесть нации. Дело верное: без авторитетов в крутых разборках не обойтись. В разговоре поминаются всуе известные имена деятелей культуры. Тут и начинается блытанина: мол, авторитеты канешне есть, але ж… Тут каждый со своим выпенждрежем вылезает. Нет точки отсчета и шкалы, т.е. меры общей. Чтобы равняться, свою меру иметь надо. Во! И пока 51 750 с мерой своей человеческой не разберуться авторитет им типа не авторитет, а так, фаберже одно. Ну, разве можно так с народом разговаривать? На митинге! На баррикаде! Тьфу! Вместо того чтоб: «Запад с нами! Заграница нам поможет! Отец нашей демократии все знает, все слышит (читали его письма издалека?). Все в Автодор! (читай — в оппозицию) Ударим автопробегом! (читай — бойкотом)», тут понимаешь в себе ковыряться предлагают. Человек, видите ли, мера всех вещей. То же ваще, Барон горьковский. Едва не накостыляв колхозному Мирандоле, разочарованная публика покидает баррикаду.

С немногими оставшимися на баррикаде «тормозами», автор исполняет увертюру. Там где беспомощны слова, спасает великая сила искусства. Увертюра — это бессмысленный философский текст, распеваемый на старинный иудейский мотив (музыкальный размер — 7/40) с элементами греческой «сиртаки». Исполнение увертюры сопровождается фрагментами комедии дель арте. Поимев неудачу на публичном поприще, автор снова бросатеся в мистику. За бессмысленностью напеваемого текста он зрит другой Текст и иную Книгу. Каббала-Шмамбала.

Основная тема увертюры: Книга — основа диалога. Диалог возможен только там, где и актеры, исполняющие роли (читай — политики), и зрители, наблюдающие спектакль (читай — мы, рядовые граждане), считывают тайный, невыразимый смысл действа в этой единственной Книге (она же, скажем по секрету, трансцендентальное единство апперцепции, она же Культура, она же Тора, она же Библия). В порядке эксперимента, автор призывает услышать молчание Дездемоны, а после этого окончательно сходит с ума и впадает в ничтожество.

Казалось бы — финита ля комедиа. Ан — нет. Шоу маст гоу он, как говорят французы. Оказывается, будучи уже слегка не в себе, он сочиняет еще и пьесу (вот он — креатив безумия), на просмотр которой отправляет своих сторонников. Пока идет представление, сам автор беседует с тремя духами. В отличие от призраков, духи, судя по всему, люди добрые, и должны душевно укрепить автора перед последним и решительным действом — публичной проповедью, которую он намеревается произнести перед зрителями спектакля. Под впечатлением спектакля и этой проповеди люди должны испытать освобождающий катарсис — так, видимо, думает автор. Добрые духи его отговаривают от этого безрассудного поступка. Ситуацию они явно не догоняют, несмотря на доброту и сочувствие к герою. Но, в конце концов, решив, что парень полный безнадега и дуракам закон не писан, отстают от него. К выходящим из зала после представления зрителям автор обращается с вопросом: Кто из вас прочел список кораблей до половины? Смысл фразы амбивалентен. Большинство комментаторов текста считает, что фраза имеет образовательную интенцию и содержит призыв расширять свой культурный багаж, читать умные книжки и пополнять тем самым ряды таких же отморозков и «мокрецов» как сам автор. Но некоторые комментаторы видят здесь элемент эзотеризма (пройти свой путь до половины, чтоб очутиться в сумрачном лесу), а иные и рефлексивную отсылку к самому тексту «Про яйца». Автор как бы вопрошает потенциального читателя: а слабо вам прочесть хотя бы половину этого текста, имея в виду, что вторая половина уже не понадобиться. Вас то ли увезут в Новинки, то ли мистическим образом «сквозь яйца» вам предстанет та самая Книга и сокровенный Смысл.

В завершении всего читается проповедь. Но перед ней туманные рассуждения про Книгу наконец разъясняются: Он есть. Он всегда третий в диалоге и Первый. Он «Алфа и Омега, начало и конец, первый и последний». Смысл самой проповеди передавать не имеет смысла. В приложении к опусу можно обнаружить текст пьесы. Пьеса озаглавлена:

Диалог общественно-политических сил «О конституционных противоречиях»
(Перфоманс в жанре аттической трагедии с элементами буффонады, клоунады и легкой невротики)

Несмотря на некоторый символизм и авангардизм, пьеса вполне реалистична и посвящена новейшей истории Беларуси.

Абсурд — скажете вы. А то ж — скажу вам я. Беккету с Кафкой такое в страшном сне не снилось. Печально, но, судя по всему, тяжкий душевный недуг вырвал из наших рядов выдающийся ум эпохи. Хочется спросить: а где же была профсоюзная организация? Куда смотрели друзья, коллеги, семья, наконец? Проглядели. Свой упрек я адресую и компетентным органам: щательнее и внимательнее, товарищи, нужно относиться к проблемам творческой части нашего общества. Она как никто остро чувствует язвы и еще неискорененные отдельные недостатки в нашем государстве. Невнимание общественности заставляет уходить лучших из нас в мистику и мир иной, искать правду в потусторонней реальности диалога.

Но вместе с тем, будем справедливы: «Про яйца» — хоть и больное, но все же зеркало. Хочется спросить: где же пишутся тексты, по которым читаются все диалоги в нашей стране? Вопрос как видно риторический. Знамо где. «Диалог номер 322» — Ха!Ха!Ха! «Диалог имени товарища Баранкевича» — У-У-У. «Диалог Самого» — О-О-О. Свой упрек я адресую и компетентным органам: щательнее товарищи надо писать тексты, а то народ офигевать начинает. В безумии неизвестного автора есть, есть-таки свое рациональное зерно: все множество путаных текстов диалогов нужно унифицировать и привести к единообразной форме, а еще лучше свести в компактную книгу, наподобие телефонного справочника, спутника агитатора и пропагандиста или разговорника Сольмана. «Пли-и-из, гив ми ту тикетс ту Даблин» — «Куда, блин?» — «Туда, блин!». Проблема взаимопонимания в нашей стране будет снята радикально.

Друзья! Еще теснее сплотим наши ряды на пути окончательного офигевания. Не дадим уйти в диалог лучшим из нас. Грядут выборы. Час избавленья от разума пробил. Граждане! Сходите с ума! Иначе за ваш разум я не ручаюсь.