О лидерах и фриках

Владимир Мацкевич | 08.06.2013

Люди старшего поколения, жившие в советские времена, очень хорошо знают, что такое общественная работа, общественные нагрузки. Знают и очень не любят все, что с этим связано: формализм, двоемыслие, непродуктивная трата времени, оторванного от нормальной работы, от семьи или отдыха. Занимались общественной работой «с чувством унылой обреченности» те, у кого не хватало смелости или воли отбиться от этого, а также выскочки, карьеристы, романтичные пустозвоны, закомплексованные неудачники.

Так было в совке.

В последние годы существования СССР, в период Перестройки, общественная работа была вовсе не работой, она ассоциировалась с неформальными движениями, митингами, бузой, сопротивлением властям. Из неформалов появлялись политические и профсоюзные (новых профсоюзов) лидеры, митинговые ораторы. Но пустозвонов, бузотеров, наивных романтиков среди них все равно было больше.

В независимой Беларуси (как и в других странах) общественная деятельность перешла в, так называемый, «третий сектор», стала называться гражданской активностью. Правда, в «третий сектор» перешли и все организации, которые занимались общественной работой в СССР: профсоюзы, кружки по интересам, художественная самодеятельность и т.д. «Третий сектор» охватывает все, что не входит в «первый» (государство и созданные государством организации и структуры) и во «второй» (бизнес и производственно-экономические отношения).

В общей массе НГО «третьего сектора» можно встретить все, что угодно. Но сейчас речь пойдет именно об общественной активности, направленной на общественное благо или на отстаивание интересов отдельных социальных групп, о той части «третьего сектора», которая связана с гражданской активностью.

Трудно определить, сколько именно организаций из нескольких тысяч зарегистрированных и незарегистрированных НГО занимают собственно гражданскую позицию и работают с общегражданскими проблемами или проблемами отдельных целевых групп, но это меньшая часть всего «третьего сектора». И эта часть сейчас имеет очень большие проблемы. Эти НГО очень непопулярны, о них мало кто знает, их деятельность неэффективна. Проблемы этих НГО роднят их с политической оппозицией (так называемые политические партии в нашей стране практически ничем не отличаются от НГО, кроме риторики). Обсуждая эти общие проблемы я, буду говорить о гражданской активности, общественной деятельности и политике в нашей стране, не сосредотачиваясь на отдельных типах партий или НГО.

Очень много хороших, умных, компетентных, деятельных и влиятельных людей предпочитает держаться подальше от оппозиции и от гражданской активности.

Без участия этих людей гражданское общество и политическая оппозиция очень много теряют.

Принято считать, что в обществе распространен страх, что люди бояться участвовать в общественной деятельности из страха репрессий, давления, преследований. Соглашусь, такой фактор существует. Но он вовсе не главный и не определяющий.

Куда важнее другой фактор! Он комплексный: люди не хотят иметь дела с дураками, с болтунами и городскими сумасшедшими. От участия в общественной деятельности многих удерживают:

• Разумность и здравый смысл. Зачем тратить время и силы на бессмысленные действия, на наивные протесты, на пафосные скандирования лозунгов.
• Естественная неприязнь нормального человека к скандалам, пустословию, банальностям, шапкозакидательству. Лучше не приближаться к коллективам, где это существует, иначе потом не отделаешься.
• Прагматизм и недоверие к романтическим бредням идеологов «светлого будущего» и фанатикам идеи. Люди знают, что у социальных проблем нет однозначного решения (демократия — это хорошо, но недостаточно; Европа лучше чем азиатчина, но и там есть проблемы и т.д.), поэтому нет смысла связываться с коллективами упирающимися в одну моноидею.
• И т.д.

Люди смотрят на беларусскую оппозицию, на гражданские кампании, на общественную активность …

И что же они видят?

Видят нескольких нормальных, компетентных, деятельных людей в толпе пустозвонов, скандалистов, лгунов, фанатиков, сумасшедших.

Они понимают, что эти несколько разумных, компетентных и деятельных людей погоды не делают и ничего в общественном секторе не определяют. Более того, эти разумные и компетентные люди декларируют свою приверженность демократии в условиях разгула полной охлократии.

Естественно, наблюдатели со стороны задаются вопросом: «А что разумные и компетентные люди делают в этой толпе, в этом зверинце?»

Им нужен какой-то внятный и осмысленный ответ на этот вопрос. Понятно, что вариантов ответа немного:

1. Эти разумные и компетентные люди только выглядят разумными и компетентными, а на самом деле, такие же, как остальные горлопаны, фанатики и сумасшедшие.
2. Это наивные интеллигенты, идеалисты и романтики, потерявшие связь с реальностью, верящие в идеалы, но не понимающие того, что происходит вокруг них.
3. Это аферисты, которые все видят и понимают, но манипулируя толпой сумасшедших фанатиков и пустозвонов, преследуют свою личную выгоду.
4. Это действительные лидеры, энтузиасты своего дела, которым приходится работать в тяжелейших социальных условиях, которым мешает не только режим, но и эти, с позволения сказать, «соратники».

99% внешних наблюдателей выбирают один из трех первых вариантов. Поэтому общественные и политические лидеры имеют репутацию «городских сумасшедших», наивных идеалистов и романтиков, или аферистов и мошенников.

И лишь немногие могут увидеть в ком-то из общественных лидеров действительно нормальных, разумных, компетентных и деятельных людей, искренне преданных своему делу, которым приходится работать в таких тяжелейших условиях.

И такие общественные лидеры есть, и их немало. Но лидер не может быть один, как Робинзон. Лидер потому и лидер, что идет впереди один, но впереди команды из многих людей. И чем труднее путь, по которому идет лидер, тем меньше тех, кто за ним следует.

И чем труднее становится путь, тем больше в команде сомнений в правильности избранного лидером пути. Начинаются споры о выборе пути, конфликты между сторонниками различных вариантов. Расколы в команде, когда выбирают разные варианты. Раскол в команде и следование отколовшихся частей в разных направлениях — наименьшее зло. Хуже, когда предлагается множество вариантов, из которых невозможно выбрать. Каждый из предлагающих претендует на лидерство, каждый зовет идти в своем направлении. А члены команды не могут решиться последовать хоть за кем-нибудь. Движение останавливается. Вместо движения начинается топтание на месте. В этом топтании появляются псевдолидеры, которые не предлагают направления движения, не собираются никуда двигаться, но пытаются «улучшить» топтание на месте, синхронизировать его или топать громче, или топтаться с прихлопыванием и присвистыванием.

Общественная и политическая деятельность — это не турпоход из точки А в точку Б. Просто так движение в политике или в гражданском обществе не заметишь. Тут разбираться нужно. И это разбирательство требует внимания, сосредоточенности сознания, дисциплины и ответственности. Чтобы разбираться, нужно пользоваться логикой, анализировать, сравнивать и критиковать — и много всего, что составляет содержание процесса коммуникации. Поэтому в политике и общественной деятельности много говорят. Собственно, в этом говорении и выявляются лидеры, но и пустозвоны. Лидерами становятся те, кто выдержал сомнения и критику, кто убедил других следовать в каком-то направлении. Этих других может быть немного, а для достижения цели может потребоваться много людей. Лидеру вновь и вновь приходится убеждать, спорить, доказывать.

Эти споры, долгие разговоры, убеждения, доказательства и опровержения и видит, в первую очередь, сторонний наблюдатель. В этих спорах, разговорах проходит большая часть активности всех политических лидеров и общественных деятелей, будь-то в парламенте (в «говорильне», если буквально перевести с французского), будь-то в самой маленькой организации.

А люди требуют дел, а не слов! Поэтому сторонние наблюдатели, ожидающие практических дел и поступков, с таким неодобрением относятся к говорильне в политике и общественной работе. Но ведь нельзя совместно, большим коллективом людей что-то делать недоговорившись. Результат любой коммуникации, любого разговора — это договоренность! Разговаривать надо, чтобы договориться, и договорившись что-то сделать. Но, как раз, договориться бывает очень и очень тяжело.

В последние годы в Беларуси вообще редко кому удается договориться. В Беларуси — имеется в виду в, общественном секторе и в демократической оппозиции. В «первом (государственном) секторе» не надо договариваться всем. Там есть верхи, где принимают решения, и низы, где эти решения исполняют без разговоров. А как договариваются между собой верхи, никто в низу не видит, не видит споров, конфликтов, и прочего. И во «втором секторе» (в бизнесе) не надо договариваться всем. Там все разговоры конфиденциальны, и каждый участвует в разговорах на уровне своей компетенции. Разговорам, переговорам в бизнесе учат, и это профессиональная работа. А вот в политике и «третьем секторе» почти не обращают внимания на компетентность, здесь все разговаривают обо всем. Здесь все мнения ровны, все имеют равную возможность высказать свое мнение.

И высказывает! Не считаясь с уместностью, своевременностью, справедливостью, истинностью этого мнения. Указание же на неуместность, несвоевременность, несправедливость или ложность какого-то мнения воспринимается как нарушение прав и свобод, как агрессия и «затыкание рта». Поэтому многие темы в политике и гражданском обществе обсуждаются годами, без всякого результата.

Можно даже перечислить несколько тем, которые годами, уже десятилетиями мусолит беларусское гражданское общество.

Среди этих тем есть действительно важные, значимые и болезненные. Эти темы требуют решения, и от них никуда не деться, сколько бы они не забалтывались. Есть ситуативные, о которых поговорят и забывают.

Значимые и болезненные темы:

• Мова, национальная символика, историческая память: «Толькі мова!», «Толькі Зянон!», «Толькі Літва!» і г.д.;
• Экономика: «Только санкции!», «Пока Россия нас кормит!», «Только предприниматели и малый бизнес!», «Пока рабочие не выйдут!», «Только ЖКХ!» и т.д.;
• Политзаключенные и репрессии: «Какие могут быть разговоры, пока люди сидят!», снова — «Только санкции!» и т.д.;
• Люстрация и преступления режима: «Только снайпер!»;

Может быть, что-то еще. Но обсуждение именно этих, важных, значимых, болезненных тем чаще всего выливается в пустопорожний трёп, троллинг и вызывает отвращение как к самим темам, так и к тем, кто их обсуждает.

Приезжаешь, например, в какой-то город, с тем, чтобы запустить в нем какую-то работу, начать кампанию или решить какой-нибудь вопрос. Собирается группа активистов. Среди них обязательно находится кто-то, кто с первых же минут поднимет вопрос мовы. О чем бы ни шла речь. Моментально все переругаются, потом час-полтора снимают напряжение и для обсуждения цели собрания остается несколько минут. Часть участников уходит в разгар скандала, часть уходит, когда скандал закончился — как самое интересное, часть настолько вырублена состоявшимся скандалом, что уже не способна обсуждать цель содержание встречи.

Или — собираются представители НГО или партий, чтобы обсудить некий вопрос по Восточному партнерству, будь то реформа государственного устройства, экология или образование. Обязательно найдется оратор, который «заострит» внимание всех присутствующих на том, что без экономики не может быть ничего. Он не успокоится, если его молча выслушают и вернутся к теме встречи, он потребует отношения к сказанному им. Поскольку «экономика — это практика, а все остальное из нее следует». Когда присутствующие все же отреагируют на его речь, укажут на неуместность или ошибки, вытаскивается коронный аргумент: «Я — предприниматель, практик, я знаю, как на самом деле!». Понятно, что такие фрики вовсе не экономисты и не предприниматели. Но разговор уже пошел в разнос.

Понятно, что таких людей не так много. Но всегда достаточно одного-двух на любую компанию, независимо от размера и количества присутствующих.

Однажды в Могилеве, при обсуждении стратегии деятельности демсил и необходимости объединения усилий, на встрече, рассчитанной на три часа, час ушел на выслушивание «умных» мыслей о «снайпере», который все решит и сразу, о том, что «надо 100.000 на площади собрать», о том, «что как Путин решит, так нашего сразу не станет», и прочую дребедень. Ушел бы не час, а все три, если бы просто резким и волевым действием модератора этот поток бессознательного не был прекращен. Естественно, самые горячие почитатели «снайпера» возмутились, и еще час ушел на обсуждение права на свободу высказываний, на жалобы на манеры докладчика и модератора. Оставшийся час приводили в чувство аудиторию, минут 15 содержательного разговора и 10 последних минут уходят на вопросы, выражения недовольства. И это обычное дело!

Могу себе представить заинтересовавшегося общественными и политическими проблемами интеллигентного обывателя (или просто представителя среднего класса) в Бресте, который никогда раньше не участвовал, не привлекался и т.д. Он слышал, что в Бресте тоже есть оппозиция: покажите, кто это? Ему показывают партийного лидера Л. Нескольких минут разговора с резонером и демагогом способны отбить любую охоту иметь дело с оппозиционными политиками. Но ведь есть еще НГО: покажите? И тут его знакомят с общественным лидером Д. И тот же результат. После чего обыватель решает, что «чума на оба ваших дома», или что существующий режим — наименьшее зло.

Могилев и Брест — это не худшие примеры. Но примерно так обстоят дела везде.

Так они обстоят и в Национальной платформе гражданского общества.

Гражданское общество и общественная деятельность базируются на демократических ценностях и принципах, в том числе на свободе высказываний. Но это вовсе не значит, что все высказывания равны. Все имеют право высказать свое мнение и все должны получить общественную оценку высказанному мнению. Мнения могут быть разумными и глупыми. Отказ от оценки уравнивает все мнения в глупости.

Это особенно ярко проявляется в темах, которые не являются долгоиграющими, принципиальными и болезненными. Праймериз, референдум, сбор подписей под петициями, создание очередной партии или движения — это все одинаково глупые затеи. Почему? Да потому, что любая выдвинутая идея или предложение воспринимается как чье-то мнение. Но на каждое высказанное мнение, найдется другое мнение.

Вы нам референдум, а мы вам праймериз! Вы нам общенациональное собрание, а мы вам РЧСС! Вы нам стратегию, а у нас, может быть, своя имеется.

И все, дальше пошел базар. В этом базаре кто-то заявляет, что «Толькі Зянон!». Другой просто прокричит: «Жыве Беларусь!» Третий развернет рассуждение, что пока мы не откажемся от имени «беларусы» и не станем называться «литвинами», ничего хорошего не будет. Четвертый объявит, что надо освободить предпринимателей, провести приватизацию. Пятый — «Только энергосберегающие технологии, долой АЭС!». В результате, все — дураки, каждое высказывание в этом базаре — глупость.

С этим надо что-то делать!

Активным людям, действительно ратующим за общественное дело, не подходит решение разумного, здравомыслящего обывателя: не участвовать в этом базаре и бардаке.

А раз не подходит, значит, надо участвовать. И не лишь бы как, не тупо скандировать демократические лозунги и принципы, а требовать ответственности за слова от каждого. И оценивать, и признавать: лидеров — лидерами, экспертов — экспертами, практиков — практиками, дураков — дураками, аферистов — аферистами.

Но фокус состоит в том, что эту оценку, этот выбор не могут сделать лидеры. Лидеры могут только предъявить себя, тем, кто за ними захочет или не захочет пойти. А выбор этот падает как раз на здравомыслящих, разумных, нормальных активистов и обывателей. А они не хотят делать выбор.

Лидеры могут драться между собой бесконечно, и только рядовые активисты могут прекратить эти битвы, конфликты и споры.

Делайте выбор, господа! Только не ошибитесь!