Введение в философию. Лекция 9. Работа с идеями и философские заботы: Тавтология и диалектика (тезисы)

Владимир Мацкевич | 07.01.2009

На прошлой лекции речь шла о циклах жизни идей. О том, что происходит с идеями, после того как они возникают. В этой лекции я еще раз вернусь к тому, что происходит с идеями после того, как они возникают, но уже в рамках сознательного индивидуального отношения к ним. Т.е. в работе и в заботе.

Фиксация несовпадения содержания и смысла некоторого термина, когда он употребляется в одном суждении как логический субъект, а в другом, как предикат может производиться по-разному. Все зависит от того, какие вопросы мы задаем, когда фиксируем такое несовпадение. Можно отнести зафиксированное несовпадение к одному из пространств, о которых говорилось в прошлой лекции, и сформулировать вопрос в этом пространстве. Можно спрашивать о том, что приводит к несовпадению в феноменальности, эмпирике, в понимании или в установках и т.д. В любом случае начинается некий разговор и рассуждение. Поскольку нас интересует философия, то мы и сейчас можем спросить о том, что делает начавшийся разговор и  рассуждение философским? Ответить на этот вопрос можно, сославшись на то, что уже обсуждалось в предыдущих лекциях, а именно – отсылаясь к идеальному плану. Введение и удержание идеального плана при фиксации несовпадения содержания и смысла употребляемого термина делает начавшийся разговор и рассуждение философским. В этом смысле философские разговоры ведутся самыми разными людьми, даже теми, кто терпеть не может философию. Люди философствуют гораздо чаще, чем отдают себе в этом отчет. Вопрос в том, как они это делают? Т.е. вопрос в качестве философствования, в компетентности и квалифицированности философствующих. По большей части люди философствуют очень примитивно. Это не упрек и не претензия. Это фиксация, вытекающая из того, как я понимаю идеи и их функционирование.

Напомню, что идеи бессодержательны сами по себе. Они возникают при наличии разрыва и несовпадения субъекта и предиката в разных суждениях, но возникают как ответ на фиксацию этого несовпадения. Причем, сами по себе идеи бессодержательны. Или, точнее, они не имеют логического объема, поэтому их содержание как бы неуловимо. Они постоянно ускользают в разговоре и рассуждении, заменяются чем-то другим. Но не исчезают, рано или поздно всплывая как ответ на попутные вопросы в разговоре и рассуждении.

Все многообразие форм философствования я бы разместил между двумя крайними типами: Тавтологией и диалектикой.

Тавтология — это такой способ работы с идеями, который направлен на устранение рассогласования и разрыва в содержании и смыслах субъектов и предикатов различных суждений. При тавтологии идея, возникшая как фиксация разрыва или несовпадения, воспринимается как ответ на возможные вопросы, вызванные этой фиксацией. И этот ответ начинает повторяться на разные лады. Разговор переносится из одного пространства в другое. Возникший однажды ответ дается затем на не поставленные, но возможные вопросы в пространстве феноменального, в пространстве эмпирики, отношения или установок участников разговора и в разных областях знания. От многократного повторения идея обретает статус знания, дальше уже само знание помещается в тавтологическое рассуждение. В конечном итоге получается идеология – или вырожденный случай философии, в котором ответов больше, чем вопросов. А объем знания больше мира и бытия человека.

Диалектика — это такой способ работы с идеями, который направлен на углубление и расширение рассогласования и разрыва в содержании и смыслах субъектов и предикатов суждений. Диалектика в исходном значении этого термина и в гегелевском значении направлена не столько на снятие противоположностей, сколько на их углубление. Но с последующим снятием. Однако, снятие есть только ограничение на возможное расширение.  Диалектика содержит куда больше вопросов, чем наличное знание ответов, и даже больше, чем может обеспечить ответами современное мышление.

Последнее замечание: Тавтология не является  противоположностью философствованию. Противоположностью является идеология, в которую тавтология может вырождаться. Сама же по себе тавтология может быть вполне легитимной формой философствования в форме того, что, воспользовавшись выражением Генисаретского, я мог бы назвать «упражнением в сути дела», или попытками и пробами в игре.

Обсуждение здесь.